Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии в данной новости.
Категория: Курсовые
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение…………………………………………………………………….3
1. Особенность психоанализа Э. Фромма «Бегство
от свободы»……...……………………………………………………….6
1.1. Возникновение и сущность «гуманистического
психоанализа» Э. Фромма……….……………………………...6
1.2. Роль психологических факторов в развитии
социального процесса…………………………………………...10
2. Особенность психоанализа Э.Фромма «Человек
для себя»………..………………………………………………………13
2.1. Типы социального характера, воздействующие
на человека…….…………………………………………………..13
2.2. Два способа реализации внутренней природы
человека……………………………………………………………22
Заключение………………………………………………………………..25
Библиографический список литературы…………………… ………….27
Приложение……………………………………………………………….28
ВВЕДЕНИЕ
На протяжении последних столетий широкое распространение получила концепция о человечес¬ком существе, которая заключалась в том, что че¬ловек — это наделенное разумом существо, дея¬тельность которого определяется его интересами и способностью совершать поступки в соответствии с ними. Даже такие авторы, как Гоббс и ему подоб¬ные, считавшие, что жажда власти и враждебная установка являются движущими силами человече¬ского поведения, объясняли наличие этих сил как логическое следствие личных интересов. Они гово¬рили, что, так как люди равны и у них одинаково выражено стремление к счастью, которого недоста¬точно для всех, то борьба является неизбежной. Та¬ким образом, люди стремятся к власти, с целью обеспечить себе будущее, в крайнем случае, не худ¬шее нежели их настоящее. Однако надо признать, что эта схема Гоббса уже неактуальна. Средний класс добивался все больших и больших успехов в борьбе с властью существовавших политических систем и религиозных сил, человечество в целом все больше и больше порабощало природу. Эконо¬мическое положение миллионов людей улучшалось и становилось все более стабильным, и одновремен¬но все больше распространялась вера в разумность мира и в разумную сущность человека. Злые и по¬рочные силы человеческой натуры были забыты и ассоциировались лишь со средневековьем или даже с более ранними периодами истории человечества, и их существование объяснялось недостатком зна¬ний в те времена или интригами коварных карди¬налов и королей. И те периоды истории человече¬ства являлись для людей вулканом, лава которого давно остыла и окаменела и который уже не пред¬ставляет никакой опасности. Все были уверены, что те зловещие силы полностью уничтожены до¬стижениями современной демократии; мир пред¬ставлялся полным ярких и светлых красок, безо¬пасным и добрым, как чистые улицы современных городов в солнечный теплый день. Войны казались последними реликтами давних времен; не хватало лишь одной, самой последней, чтобы покончить с этим явлением навсегда. Экономические кризисы рассматривались как случайные явления, несмотря на то, что они имели место регулярно и довольно часто.
Философская мысль Э. Фромма становится импульсом к развитию гуманистического мышления прошлого века. Неофрейдизм, который Э. Фромм представляет наряду с К. Хорни, Х.С. Салливаном и др., является одним из интересных направлений современной американской философии и психологии, возникшим в конце 30х гг. в процессе соединения психоанализа с американскими социологическими и этнографическими теориями. Перенося центр тяжести с внутрипсихических процессов на межличностные отношения, неофрейдизм истолковывает психические нормы как приспособление личности к социальной среде (учение о защитных формах поведения в духе бихевиоризма и др.). Неофрейдизм редуцирует психоанализ, отклоняя учение З. Фрейда о либидо и сублимации, видя в бессознательном связующее звено между социальными и психическими структурами. Отличительной чертой неофрейдизма является «социологизация» психологии и, наоборот, психологизация самих социальных явлений.
Объект исследования – деятельность Эриха Фромма.
Предмет исследования – особенности гуманистической теории психоанализа Эриха Фромма.
Цель исследования – изучить особенности гуманистической теории психоанализа Эриха Фромма.
Для реализации целей исследования необходимо решить следующие задачи:
- выявить возникновение и сущность «гуманистического психоанализа» Э. Фромма;
- рассмотреть роль психологических факторов в развитии социального процесса;
- изучить типы социального характера, воздействующие на человека;
- проанализировать два способа реализации внутренней природы человека.
1. ОСОБЕННОСТЬ ПСИХОАНАЛИЗА Э.ФРОММА
«БЕГСТВО ОТ СВОБОДЫ»
1.1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ И СУЩНОСТЬ «ГУМАНИСТИЧЕСКОГО ПСИХОАНАЛИЗА» Э.ФРОММА
Крупным представителем неофрейдизма, указавшим на не¬способность ортодоксального психоанализа решить проблему взаимодействия личности и общества, является Эрих Фромм [1; 2; 6]. Он был приглашен специализироваться в области психоанализа сначала в Мюнхенский универ¬ситет, а позднее — в знаменитый Берлинский пси¬хоаналитический институт. В 1933 году Фромм пере¬езжает в США, где он вначале становится лектором Чикагского психоаналитического института, в кото¬ром работала и К. Хорни. Спустя некоторое время он перебирается в Нью-Йорк, где занимается част¬ной практикой, параллельно читая лекции в ряде аме¬риканских университетов [1; 2; 6].
Фромм считается наиболее социально-ориентиро¬ванным из всех психоаналитиков, так как для него социальное окружение являлось не просто услови¬ем, но важнейшим фактором развития личности. При этом, в отличие от Адлера, который также придавал большое значение среде, Фромм под средой пони¬мал не только ближайшее окружение человека, его семью и близких, но и то общественное устройство, при котором он живет. Фромм подчеркивал, что наи¬большее значение для него имели идеи Маркса и Фрейда, которые он и хотел объединить в своей тео¬рии, особенно в ранний период. Если от Фрейда он взял идею о доминирующей роли бессознательного в личности человека, то от Маркса — мысль о значе¬нии социальной формации для развития психики, а также идею о развитии отчуждения при капитализ¬ме, понимая под этим психологическое отчуждение, отчуждение людей друг от друга [2; 13; 19].
Эрих Фромм занимался изучением психики современного человека, а также проблемами взаи¬модействия между психологическими и социологи¬ческими факторами общественного развития. Он выявил, что влияние нынешних тен¬денций современного политического развития ста¬вит под угрозу одно из важнейших достижений на¬шей культуры — уникальность и индивидуальность личности. Именно это и вынудило его на время отказаться от работы над проблемой в целом и бо¬лее детально заняться лишь одним из аспектов, ко¬торый, тем не менее, является ключевым моментом в процессе ломки культурных и социальных стерео¬типов. Суть его можно сформулировать следующим образом: как современный человек понимает слово «свобода». Фромм был убежден, что настоящий психолог должен внести свой вклад в понимание сути современного кризиса, жертвуя при этом некоторой полнотой изложения, он полагал, что, настаивая на изучении совре¬менной обстановки именно через призму науки, мы ничуть не переоцениваем ее значимость. Основами социального процесса является индивидуум со своими желаниями и тревогами, страстями и убеж¬дениями, склонностью к добру или злу, поэтому его характер играет немаловажную роль в форми¬ровании этого процесса. Чтобы понять динамику общественного развития, необходимо понять дина¬мику психологических процессов, которые управ¬ляют индивидуумом. Точно так же, чтобы понять индивидуума, необходимо рассматривать его с уче¬том особенностей общества, в котором он живет [2; 13; 19].
Основная идея Э.Фромма в книге «Бегство от свободы» состоит в том, чтобы дать представление, почему современный чело¬век, освобожденный от оков доиндивидуалистического общества, которое одновременно и ограничи¬вало его, и обеспечивало безопасность и покой, не приобрел внутренней свободы реализации лично¬стного потенциала, то есть реализации своих ин¬теллектуальных, эмоциональных и чувственных способностей. Свобода принесла человеку незави¬симость и наделила смыслом его существование, но в тоже время изолировала его, пробудила в нем чувство бессилия и тревоги. Одиночество, которое является логическим следствием подобной изоля¬ции, невыносимо, и человек оказывается перед выбором: либо бежать от бремени свободы и ис¬кать укрытия под тенью новой зависимости, ново¬го подчинения, либо соответствовать всем тем но¬вым условиям, которые в дальнейшем приведут к реализации внутренней позитивной свободы, основанной на неповторимости каждой личности [15].
Фромм пытался скорее дать диагноз, чем прогноз, не решение, а лишь анализ проблемы. Он считал, что его исследования помогут найти выход из создавшегося положения, ибо понимание предпосылок для всеобщего бегства от свободы является основополагающим фактором в деле борьбы над силами тоталитаризма.
Фромм обращается к различным культурам, к мифологии и религиозным текстам, к восточной религии и мировой философии. Он стремится переосмыслить исходные установки философии, этики, психологии, культурологии. При этом он никогда не утрачивает своей собственной темы, присущего ему типа рефлексии. Постоянно возвращаясь к идеям, выраженным в его первых работах, Фромм в течение долгой плодотворной жизни обогащал их.
Прежде всего, он выступал как реформатор психоанализа. Фромм проницательный и глубокий психолог, сумевший раскрыть истоки человеческих страстей, мотивы человеческого поведения. Он придал психоанализу историческое измерение. Анализируя возможности раскрепощения человека, Фромм проявил богатейшее социологическое воображение. Тончайшие механизмы психики он исследовал на фоне многомерного социально-исторического контекста.
Фромм писал: «Я никогда не соглашался с тем, что меня причислили к новой «школе» психоанализа, как бы ее ни называли «культурной школой» или «неофрейдизмом». Я убежден, что эти школы дали ценные результаты, однако некоторые из них отодвинули на задний план многие открытия Фрейда. Я определенно не являюсь «ортодоксальным фрейдистом». Дело в том, что любая теория, которая не изменялась в течение 60 лет, именно по этой причине не является больше первоначальной теорией своего создателя; она, скорее, окаменелое повторение прежнего и, как таковая, в действительности превращается в установку. Свои основополагающие открытия Фрейд осуществил во вполне определенной философской системе, системе механистического материализма, последователями которой было большинство естествоиспытателей начала нашего столетия. Я считаю, что необходимо дальнейшее развитие идей Фрейда в другой философской системе, а именно в системе диалектического гуманизма».
Фрейд считал, что человек является закрытой системой, «вещью в себе». По его мнению, природа наделила человека определенными биологически обусловленными стремлениями, и развитие личности служит реакцией на удовлетворение или фрустрацию этих стремлений. Фромм же показал, что основной подход к изучению человеческой личности должен состоять в понимании отношения человека к миру, к другим людям, к природе и к самому себе. Согласно его воззрениям, человек изначально социальное существо. Следовательно, ключевая проблема психологии состоит не в раскрытии механизма удовлетворения или фрустрации отдельных инстинктивных стремлений, а в отношении индивида к миру.
1.2. РОЛЬ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ В РАЗВИТИИ СОЦИАЛЬНОГО ПРОЦЕССА
С первых шагов своей теоретической деятельности Фромм стремится выяснить, какую роль играют психологические фак¬торы в социальном процессе. Он делает попытку интерпрети¬ровать динамику всей человеческой истории с социально-психологической точки зрения, раскрыть психологический механизм общественного развития. Будучи убежденным в том, что эти проблемы могут быть решены на основе философской антропологии, Фромм строит свою психологическую модель человека, которая является основанием его теории [12; 13; 19].
Отвергнув биологизм Фрейда, Фромм пересматривает сим¬волику бессознательного, смещая акцент с подавления сексу¬альности на конфликтные ситуации, обусловленные социо-культурными причинами, разрабатывает понятие «социального характера» как связующего звена между психикой индивида и социальной структурой общества.
Общая конфликтная ситуация, полагает Фромм, обусловлена возникновением человеческого сознания, которое разрывает естественные связи человека со средой, разрушает его чувст¬венную гармонию с ней, порождает противоречие, составляю¬щее основу человеческого существования. С одной стороны, человек - часть природы и подвластен ее биологическим зако¬нам; с другой, благодаря своему разуму он возвышается над ней, противостоит ей как самостоятельный субъект. Человече¬ское самосознание, считает Фромм, «сделало его чужаком в этом мире, породило чувство одиночества и страха». Человек не в силах вернуться к состоянию дочеловеческой гармонии с природой, что заставляет его искать формы единения с ней. Из этого противоречия Фромм и выводит фундаментальные психологические потребности, которые возводятся им в статус вечных, неизменных, внеисторических по своему происхожде¬нию побуждений.
Понимание природы человека как некой системы фунда¬ментальных потребностей, подчеркивающих нечто неизменное в человеке, позволили Фромму выявить некоторые устойчивые механизмы и типы поведения человека в различных социально обусловленных условиях [12; 13].
Фромм пришел к выводу, что движущими сила¬ми развития личности являются две врожденные бессознательные потребности, находящиеся в со¬стоянии антагонизма: потребность в укоренении и потребность в индивидуализации. Если потребность в укоренении заставляет человека стремиться к об¬ществу, соотносить себя с другими его членами, стремиться к общей с ними системе ориентиров, идеалов и убеждений, то потребность в индивиду¬ализации, напротив, толкает к изоляции от других, к свободе от давления и требований общества. Эти две потребности являются причиной внутренних противоречий, конфликта мотивов у человека, который всегда тщетно стремится каким-то образом соединить эти противоположные тенденции в своей жизни.
Стремление примирить эти потребности явля¬ется, с точки зрения Фромма, двигателем не толь¬ко индивидуального развития, но и общества в це¬лом, которое также пытается уравновесить эти стремления.
Индивидуализация развивается в ущерб укоре¬ненности, о которой человек начинает тосковать, стремясь убежать от обретенной свободы. Это бег¬ство от свободы, характерное для общества, где все друг другу чужие, проявляется не только в жела¬нии получить надежную работу, но и в идентифи¬кации, скажем, с политическим деятелем, который обещает надежность, стабильность и укорененность. Таким стремлением убежать от свободы, которая оказывается слишком трудной для человека, объ¬яснял Фромм и приход фашизма, свидетелем кото¬рого он был в 30-е годы в Германии. Социализм тоже лишает людей индивидуальности, давая им в обмен стереотипность образа жизни, мышления и мировоззрения.
Единственным чувством, которое, по мнению Фромма, помогает человеку примирить эти две про¬тивоположные потребности, является любовь в са¬мом широком понимании этого слова. В стремлении к индивидуализации люди обычно стремятся к сво¬боде от других, от обязательств и догм, определяю¬щих их жизнь в обществе. Желание свободы от всех и любой ценой не дает человеку возможности заду¬маться над тем, зачем ему нужна эта свобода. Поэ¬тому, обретая ее, он не знает, что с ней делать, и у него возникает желание променять ее опять на уко¬рененность. В то же время есть и другая свобода, «свобода для», то есть свобода, необходимая нам для осуществления наших намерений. Такая свобода тре¬бует освобождения не от всех связей, а только от тех, которые мешают в осуществлении задуманного. Поэтому обретение такой свободы и индивидуаль¬ности не тяготит человека, но, наоборот, принима¬ется им с радостью. Именно такая свобода, свобода для жизни с близкими людьми, и рождается в любви. Она дает одновременно удовлетворение и потребности в индивидуализации, и потребности в укоренен¬ности, примиряет их и гармонизирует жизнь челове¬ка, его личность и отношения с миром. Поэтому Фромм говорил о необходимости построить на Зем¬ле новое общество — «гуманистический идеализм», основанный на любви людей друг к другу [12; 15; 17].
То нечто общее, присущее индивидам любого общества, несмотря на индивидуальные психологические различия, Фромм, подобно Райху, называет «социальным характером», который рассматривается им как активный фактор общест¬венного процесса, позволяющий наиболее эффективно при¬способиться к требованиям общества. Положительная роль социального характера направлена на обретение человеком чувства безопасности и защищенности.
2. ОСОБЕННОСТЬ ПСИХОАНАЛИЗА Э.ФРОММА
«ЧЕЛОВЕК ДЛЯ СЕБЯ»
2.1. ТИПЫ СОЦИАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА, ВОЗДЕЙСТВУЮЩИЕ НА ЧЕЛОВЕКА
Фромм считает, что типы социального характера зависят от типов социальной структуры [3; 11; 16]. Анализируя эту взаимосвязь, он выводит следующие типы социальных характеров: рецептив¬ный, эксплуататорский, стяжательный, рыночный (Приложение 1).
1. Рецептивная ориентация.
«При рецептивной ориентации человеку представляется, что «источник всех благ» лежит вовне, и он считает, что единственный способ обрести желаемое - будь то нечто материальное или привязанность, любовь, знание, удовольствие - это получить его из этого внешнего источника. При такой ориентации проблема любви состоит почти исключительно в том, чтоб «быть любимым», а не в том, чтоб любить. Такие люди склонны к неразборчивости в выборе предмета любви, потому что быть любимыми кем-то - это для них такое захватывающее переживание, что они «бросаются» за всеми, кто предлагает им любовь или то, что похоже на любовь. Они чрезвычайно чувствительны ко всякому отдалению или отпору со стороны любимого человека. Такова же их ориентация и в сфере мышления: если это интеллигенты, то они становятся самыми лучшими слушателями, поскольку ориентированы на восприятие идей, а не на их создание; предоставленные самим себе, они чувствуют себя парализованными.
Для этих людей характерно, что их первая мысль - найти кого-то другого, кто даст им нужную информацию, вместо того, чтобы самим сделать хоть малейшее усилие. Если это люди религиозные, то их понятие о Боге таково, что они ждут всего от него, и ничего от собственной активности. Не будучи религиозными, они относятся к людям и институтам совершенно так же: всегда ищут «магического помощника». Они демонстрируют своеобразный вид верности, в основе которой благодарность к тому, кто питает их, и страх потерять его.
Поскольку они нуждаются во множестве тех, кто обеспечивает их безопасность, они вынуждены быть верными многим людям. Им трудно сказать «нет», и они легко попадают в конфликт между верностью и обещанием. Раз они не могут сказать «нет», они любят говорить «да» всему и всем, и в результате паралич их критических способностей делает их слишком зависимыми от других.
Они зависят не только от авторитетов, дающих им знания, помощь, но вообще от людей, способных оказать какую бы то ни было поддержку. Они чувствуют себя потерянными, будучи предоставленными самим себе, поскольку считают, что ничего неспособны делать без посторонней помощи. Эта беспомощность имеет решающее значение в тех действиях, которые по самой своей природе могут совершаться только самостоятельно - принятие решения или принятие ответственности. В личных отношениях, например, они спрашивают совета у того самого человека, относительно которого они должны принять решение.
Люди рецептивного типа очень любят поесть и выпить. Они стремятся преодолеть тревожность и подавленность путем поедания пищи и выпивкой. Рот у них очень характерен, зачастую он очень выразителен: губы приоткрыты, как будто постоянно ждут кормежки. В их снах поедание пищи - это частый символ любви, а чувство голода - выражение фрустрации и разочарования.
Вообще, мироощущение у людей рецептивной ориентации оптимистичное и дружелюбное; у них есть определенное доверие к жизни и ее дарам, но они становятся тревожными и приходят в смятение, когда им грозит утрата «источника питания». У них часто есть искренняя сердечность и желание помочь другим, но делают они что-то для других также ради того, чтоб добиться их расположения» [16].
2. Эксплуататорская ориентация.
«Эксплуататорская ориентация, подобно рецептивной, имеет в качестве основной предпосылки ощущение, что источник всех благ находится вовне и ничего нельзя создать самому. Отличие между двумя этими ориентациями, однако, в том, что эксплуататорский тип не надеется получить что-либо от других в дар, а отнимает у них желаемое силой или хитростью. Такая ориентация распространяется на все сферы действий.
В области любви и чувств такие люди склонны присваивать и красть. Они испытывают влечение только к тем людям, которых они могут отнять у кого-то другого. Условием привлекательности для них служит привязанность человека к кому-то другому; они не склонны влюбляться в непривязанного ни к кому человека.
Такие люди будут склонны не создавать идеи, а красть их. Это может проявляться прямо в форме плагиата, или более скрыто, в форме парафраза идей, высказанных другими людьми, и настаивании, что эти идеи новы и являются их собственными. Поразительно, что зачастую люди больших умственных способностей следуют этим путем, притом, что если б они положились на собственные таланты, они вполне могли бы сами создавать свои идеи. Отсутствие оригинальных идей или независимого творчества у иных одаренных людей часто объясняется ориентацией их характера, а не каким-то врожденным отсутствием оригинальности. Это положение сохраняется и в ориентации в сфере материальных вещей. Вещи, которые они могут отобрать у других, всегда кажутся им лучше тех, какие они могут создать сами. Они используют и эксплуатируют все и всякого, из чего или из кого они могут что-то выжать. Их девиз: «Краденый плод - самый сладкий». Поскольку они хотят использовать и эксплуатировать людей, они «любят» тех, кто прямо или косвенно может стать объектом эксплуатации, и им «наскучивают» те, из кого они уже выжали все. Крайний пример - клептоман, который наслаждается только теми вещами, какие можно украсть, хотя у него достаточно денег, чтоб купить их. Символом этой ориентации, кажется, может служить язвительная гримаса, которая часто бывает отличительной чертой таких людей. Они часто делают «язвительные» замечания в адрес других людей. Их установка окрашена смесью враждебности и манипуляции. Каждый человек рассматривается как объект эксплуатации и оценивается по его полезности. Вместо доверчивости и оптимизма, свойственных рецептивному типу, здесь мы обнаруживаем подозрительность и цинизм, зависть и ревность.
Поскольку они удовлетворяются только вещами, которые могут отнять у других, они склонны переоценивать то, что принадлежит другим, и недооценивать свое собственное» [16].
3. Стяжательская ориентация.
«Стяжательская ориентация совершенно отлична от рецептивного и эксплуататорского типов, сходных в том, что оба надеются получить вещи из внешнего мира. Данная же ориентация дает людей, мало верящих в то, что они могут получить из внешнего мира что-то новое; их безопасность основывается на стяжательстве и экономии, а траты они воспринимают как угрозу. Они окружают себя как бы защитной стеной, и их главная цель - как можно больше в свое укрытие приносить и как можно меньше из него отдавать. Их скупость распространяется как на деньги и материальные вещи, так и на чувства и мысли. Любовь для них - это, по существу, обладание: сами они не дают любви, но стараются получить ее, завладевая «любимым». Ориентированный на стяжательство человек часто демонстрирует особый вид верности людям и даже воспоминаниям. Его сентиментальность превращает прошлое в золотой век; он держится за прошлое и предается воспоминаниям о прежних чувствах и переживаниях. Такие люди все знают, но они бесплодны и неспособны к плодотворному мышлению.
Их также можно узнать по выражению лица и жестикуляции. У них плотно сжаты губы; у них характерные жесты погруженных в себя людей. Если у рецептивного типа жесты как бы манящие и плавные, у эксплуататорского - агрессивные и резкие, то у стяжательского - жесты чопорные, как будто эти люди хотят обозначить границы между собой и внешним миром. Другой характерный элемент их установки - педантичная аккуратность. У стяжателя всегда упорядочены вещи, мысли и чувства, но опять же, как и в случае с памятью, его аккуратность бесплодна и ригидна. Он терпеть не может, если вещи не на своем месте, и будет автоматически приводить их в порядок.
Внешний мир для него - это угроза вторжения в его оборонную позицию; аккуратность означает подчинение себе внешнего мира путем водворения его и удержания на надлежащем месте, чтоб избежать опасности вторжения. Его маниакальная чистоплотность - это еще одно выражение потребности устраниться от контакта с внешним миром. Вещи за пределами его собственного мира воспринимаются как опасные и «нечистые»; он аннулирует угрожающий контакт путем маниакального омовения, похожего на религиозный ритуал омовения, предписанный после контакта с нечистыми вещами и людьми. Вещи нужно класть не только на надлежащее место, но и в надлежащее время: навязчивая пунктуальность - это характерная черта стяжательского типа; это еще одна форма подчинения себе внешнего мира. Раз внешний мир воспринимается как угроза оборонной позиции, то логической реакцией будет упрямство.
Постоянное «нет» - это почти автоматическая защита от вторжения; упрямо стоять на своем - вот ответ на угрозу атаки извне. Такие люди склонны считать, что обладают только неким ограниченным запасом силы, энергии и ментальных способностей, и этот запас тает, исчерпывается и никогда не пополнится. Они не могут понять, что все жизненные субстанции обладают функцией самовосполнения, и активность и трата сил увеличивают энергию, в то время как инертность ее парализует; для них смерть и разрушение обладают большей реальностью, чем жизнь и развитие. Акт творчества - это чудо, о котором они слышали, но в которое не верят. Их высшие ценности - порядок и безопасность; их девиз: «Нет ничего нового под солнцем». В отношениях с другими людьми близость для них - угроза: или отстраненность, или обладание людьми - вот в чем безопасность. Стяжатель склонен к подозрительности и имеет особое чувство справедливости, выражаемое так: «Мое - это мое, а твое - это твое»» [16].
4. Рыночная ориентация.
«Рыночная ориентация развилась в качестве доминирующей только в современную эпоху. Чтобы понять ее природу, нужно принять во внимание экономическую функцию рынка в современном обществе, не только задающего модель данной ориентации характера, но и являющегося основой и главным условием ее развития у современного человека.
Современный рынок уже не место встречи, а механизм, отличительная черта которого - абстрактный и безличный спрос. Производитель работает на этот рынок, а не на известный круг потребителей; вердикт рынка основывается на законах спроса и предложения: и рынок определяет, какой из товаров может быть продан и за какую цену. Независимо от того, какова полезная ценность, например, пары ботинок, если предложение превышает спрос, эти ботинки будут обречены на экономическую смерть; их вообще можно было бы не производить. Рыночный день - это «судный день» для меновой ценности товаров.
В наше время рыночная ориентация получила ускоренное развитие с развитием нового – «личностного рынка», который является феноменом последних десятилетий. Клерки и продавцы, администраторы и врачи, адвокаты и художники - все представлены на этом рынке. Правда, их правовой статус и экономическое положение различны: одни - независимы, взимая плату за свои услуги; другие работают по найму, получая жалование. Но материальный успех у всех зависит от признания их личности теми, кто платит за их услуги или нанимает на работу за жалованье.
Принцип оценки и на личностном рынке, и на товарном один и тот же: на первом на продажу предлагаются личности, на втором - товары. Ценностью в обоих случаях является меновая ценность, для которой полезная ценность необходимое, но не достаточное условие.
Успех зависит, по большей части, от того, насколько хорошо человек умеет продать себя на рынке, насколько хорошо он умеет подать себя, насколько привлекательна его «упаковка»; насколько он «бодр», «крепок», «энергичен», «надежен», «честолюбив»; к тому же, каково его семейное положение, к какому клубу он принадлежит, знается ли он с нужными людьми.
Чтобы добиться успеха, недостаточно обладать умением и умственным багажом для выполнения поставленной задачи, но нужно еще быть способным вступить в состязание со многими другими, формирует у человека определенную установку по отношению к самому себе. Если бы для достижения жизненных целей было достаточно полагаться на то, что ты знаешь и умеешь делать, самооценка была бы пропорциональна собственным способностям, то есть, собственной полезной ценности; но поскольку успех зависит, по большей части, от того, как ты умеешь продать свою личность, то ты воспринимаешь себя как товар, или, вернее, и как продавца, и как товар одновременно. Человек заботится не о своей жизни и счастье, а о том, чтоб стать ходким товаром.
Если превратности рынка выступают мерилом ценности человека, чувства собственного достоинства и самоуважения разрушаются.
Проблема не только в самоуважении и самооценке, но и в восприятии себя как независимого существа, в идентичности самому себе.
Способ, каким человек воспринимает других, не отличается от способа самовосприятия. Других, как и самого себя, воспринимаешь как товар; они тоже представляют не себя, а ту свою часть, какая идет на продажу. Различие между людьми сводится к простому количественному показателю большей или меньшей успешности, привлекательности, и так и оценивается. Этот процесс не отличается от того, что происходит с товарами на рынке. Обезличивание, бессодержательность, утрата смысла жизни, автоматизация индивида ведут к растущей неудовлетворенности и потребности искать более адекватный образ жизни и нормы, которые могли бы привести к этой цели» [16].
В основе каждого из четырех рассмотренных типов лежит специфический психологический механизм, посредством которого индивиды решают проблему своего бы¬тия. Эти механизмы, которые Фромм определяет как:
- мазохистский;
- садистский;
- деструктивный;
- конформистский.
Они выступа¬ют своеобразными защитными реакциями индивида на негативную ситуацию, выражающуюся в невозможности чело¬века реализовать себя в определенной социальной структуре.
При мазохизме и садизме человек приобретает иллюзию собственной идентичности, добровольно подчиняясь или, на¬против, господствуя над чем-либо или над кем-либо.
Деструктивизм компенсирует чувство неуверенности, бессилия и бес¬помощности стремлением уничтожить, разрушить причину тревожного состояния индивида.
Психологический механизм конформизма уравновешивает тревожное состояние отказом человека от собственного «Я» посредством растворения себя в общей массе, толпе.
Эти способы человеческого поведения, считает Фромм, являются универсальными, однако предпочти¬тельный выбор того или иного способа определяется типом общества. Социальные условия всегда вызывают преобладание и господство какого-то одного из типов характера, свойствен¬ного большинству членов общества.
Фромм отмечает, что указанные ориентации характера яв¬ляются лишь особым аппаратом социальной адаптации инди¬вида, специфической реакцией индивида на те социальные условия, где он находится. Однако ни одна из этих ориентаций характера в принципе не решает проблему человеческого существования; в них невозможна реализация потенций чело¬веческой природы. Они являются непродуктивными [13; 17; 19].
Собственно, по мнению Фромма, личностный и общест¬венный процессы идут по линии конкуренции и конфликтов двух ориентации характера - рыночного и продуктивного, в кото¬рых реализуется программа двух способов человеческого суще¬ствования - обладания и бытия. Продуктивная ориентация ха¬рактера коренится в человеческой природе, но, к сожалению, по мнению Фромма, она подавляется установкой на обладание рыночной ориентацией характера, которая на современном эта¬пе общества является универсальной. Однако это трагично, поскольку общество, которое культивирует ориентацию на обладание, препятствует реализации потребностей человече¬ской природы и утверждению ориентации на бытие является патологичным, больным и неизбежно порождает «шизоидную», «невротическую», отчужденную от своей сущности личность.
Введение…………………………………………………………………….3
1. Особенность психоанализа Э. Фромма «Бегство
от свободы»……...……………………………………………………….6
1.1. Возникновение и сущность «гуманистического
психоанализа» Э. Фромма……….……………………………...6
1.2. Роль психологических факторов в развитии
социального процесса…………………………………………...10
2. Особенность психоанализа Э.Фромма «Человек
для себя»………..………………………………………………………13
2.1. Типы социального характера, воздействующие
на человека…….…………………………………………………..13
2.2. Два способа реализации внутренней природы
человека……………………………………………………………22
Заключение………………………………………………………………..25
Библиографический список литературы…………………… ………….27
Приложение……………………………………………………………….28
ВВЕДЕНИЕ
На протяжении последних столетий широкое распространение получила концепция о человечес¬ком существе, которая заключалась в том, что че¬ловек — это наделенное разумом существо, дея¬тельность которого определяется его интересами и способностью совершать поступки в соответствии с ними. Даже такие авторы, как Гоббс и ему подоб¬ные, считавшие, что жажда власти и враждебная установка являются движущими силами человече¬ского поведения, объясняли наличие этих сил как логическое следствие личных интересов. Они гово¬рили, что, так как люди равны и у них одинаково выражено стремление к счастью, которого недоста¬точно для всех, то борьба является неизбежной. Та¬ким образом, люди стремятся к власти, с целью обеспечить себе будущее, в крайнем случае, не худ¬шее нежели их настоящее. Однако надо признать, что эта схема Гоббса уже неактуальна. Средний класс добивался все больших и больших успехов в борьбе с властью существовавших политических систем и религиозных сил, человечество в целом все больше и больше порабощало природу. Эконо¬мическое положение миллионов людей улучшалось и становилось все более стабильным, и одновремен¬но все больше распространялась вера в разумность мира и в разумную сущность человека. Злые и по¬рочные силы человеческой натуры были забыты и ассоциировались лишь со средневековьем или даже с более ранними периодами истории человечества, и их существование объяснялось недостатком зна¬ний в те времена или интригами коварных карди¬налов и королей. И те периоды истории человече¬ства являлись для людей вулканом, лава которого давно остыла и окаменела и который уже не пред¬ставляет никакой опасности. Все были уверены, что те зловещие силы полностью уничтожены до¬стижениями современной демократии; мир пред¬ставлялся полным ярких и светлых красок, безо¬пасным и добрым, как чистые улицы современных городов в солнечный теплый день. Войны казались последними реликтами давних времен; не хватало лишь одной, самой последней, чтобы покончить с этим явлением навсегда. Экономические кризисы рассматривались как случайные явления, несмотря на то, что они имели место регулярно и довольно часто.
Философская мысль Э. Фромма становится импульсом к развитию гуманистического мышления прошлого века. Неофрейдизм, который Э. Фромм представляет наряду с К. Хорни, Х.С. Салливаном и др., является одним из интересных направлений современной американской философии и психологии, возникшим в конце 30х гг. в процессе соединения психоанализа с американскими социологическими и этнографическими теориями. Перенося центр тяжести с внутрипсихических процессов на межличностные отношения, неофрейдизм истолковывает психические нормы как приспособление личности к социальной среде (учение о защитных формах поведения в духе бихевиоризма и др.). Неофрейдизм редуцирует психоанализ, отклоняя учение З. Фрейда о либидо и сублимации, видя в бессознательном связующее звено между социальными и психическими структурами. Отличительной чертой неофрейдизма является «социологизация» психологии и, наоборот, психологизация самих социальных явлений.
Объект исследования – деятельность Эриха Фромма.
Предмет исследования – особенности гуманистической теории психоанализа Эриха Фромма.
Цель исследования – изучить особенности гуманистической теории психоанализа Эриха Фромма.
Для реализации целей исследования необходимо решить следующие задачи:
- выявить возникновение и сущность «гуманистического психоанализа» Э. Фромма;
- рассмотреть роль психологических факторов в развитии социального процесса;
- изучить типы социального характера, воздействующие на человека;
- проанализировать два способа реализации внутренней природы человека.
1. ОСОБЕННОСТЬ ПСИХОАНАЛИЗА Э.ФРОММА
«БЕГСТВО ОТ СВОБОДЫ»
1.1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ И СУЩНОСТЬ «ГУМАНИСТИЧЕСКОГО ПСИХОАНАЛИЗА» Э.ФРОММА
Крупным представителем неофрейдизма, указавшим на не¬способность ортодоксального психоанализа решить проблему взаимодействия личности и общества, является Эрих Фромм [1; 2; 6]. Он был приглашен специализироваться в области психоанализа сначала в Мюнхенский универ¬ситет, а позднее — в знаменитый Берлинский пси¬хоаналитический институт. В 1933 году Фромм пере¬езжает в США, где он вначале становится лектором Чикагского психоаналитического института, в кото¬ром работала и К. Хорни. Спустя некоторое время он перебирается в Нью-Йорк, где занимается част¬ной практикой, параллельно читая лекции в ряде аме¬риканских университетов [1; 2; 6].
Фромм считается наиболее социально-ориентиро¬ванным из всех психоаналитиков, так как для него социальное окружение являлось не просто услови¬ем, но важнейшим фактором развития личности. При этом, в отличие от Адлера, который также придавал большое значение среде, Фромм под средой пони¬мал не только ближайшее окружение человека, его семью и близких, но и то общественное устройство, при котором он живет. Фромм подчеркивал, что наи¬большее значение для него имели идеи Маркса и Фрейда, которые он и хотел объединить в своей тео¬рии, особенно в ранний период. Если от Фрейда он взял идею о доминирующей роли бессознательного в личности человека, то от Маркса — мысль о значе¬нии социальной формации для развития психики, а также идею о развитии отчуждения при капитализ¬ме, понимая под этим психологическое отчуждение, отчуждение людей друг от друга [2; 13; 19].
Эрих Фромм занимался изучением психики современного человека, а также проблемами взаи¬модействия между психологическими и социологи¬ческими факторами общественного развития. Он выявил, что влияние нынешних тен¬денций современного политического развития ста¬вит под угрозу одно из важнейших достижений на¬шей культуры — уникальность и индивидуальность личности. Именно это и вынудило его на время отказаться от работы над проблемой в целом и бо¬лее детально заняться лишь одним из аспектов, ко¬торый, тем не менее, является ключевым моментом в процессе ломки культурных и социальных стерео¬типов. Суть его можно сформулировать следующим образом: как современный человек понимает слово «свобода». Фромм был убежден, что настоящий психолог должен внести свой вклад в понимание сути современного кризиса, жертвуя при этом некоторой полнотой изложения, он полагал, что, настаивая на изучении совре¬менной обстановки именно через призму науки, мы ничуть не переоцениваем ее значимость. Основами социального процесса является индивидуум со своими желаниями и тревогами, страстями и убеж¬дениями, склонностью к добру или злу, поэтому его характер играет немаловажную роль в форми¬ровании этого процесса. Чтобы понять динамику общественного развития, необходимо понять дина¬мику психологических процессов, которые управ¬ляют индивидуумом. Точно так же, чтобы понять индивидуума, необходимо рассматривать его с уче¬том особенностей общества, в котором он живет [2; 13; 19].
Основная идея Э.Фромма в книге «Бегство от свободы» состоит в том, чтобы дать представление, почему современный чело¬век, освобожденный от оков доиндивидуалистического общества, которое одновременно и ограничи¬вало его, и обеспечивало безопасность и покой, не приобрел внутренней свободы реализации лично¬стного потенциала, то есть реализации своих ин¬теллектуальных, эмоциональных и чувственных способностей. Свобода принесла человеку незави¬симость и наделила смыслом его существование, но в тоже время изолировала его, пробудила в нем чувство бессилия и тревоги. Одиночество, которое является логическим следствием подобной изоля¬ции, невыносимо, и человек оказывается перед выбором: либо бежать от бремени свободы и ис¬кать укрытия под тенью новой зависимости, ново¬го подчинения, либо соответствовать всем тем но¬вым условиям, которые в дальнейшем приведут к реализации внутренней позитивной свободы, основанной на неповторимости каждой личности [15].
Фромм пытался скорее дать диагноз, чем прогноз, не решение, а лишь анализ проблемы. Он считал, что его исследования помогут найти выход из создавшегося положения, ибо понимание предпосылок для всеобщего бегства от свободы является основополагающим фактором в деле борьбы над силами тоталитаризма.
Фромм обращается к различным культурам, к мифологии и религиозным текстам, к восточной религии и мировой философии. Он стремится переосмыслить исходные установки философии, этики, психологии, культурологии. При этом он никогда не утрачивает своей собственной темы, присущего ему типа рефлексии. Постоянно возвращаясь к идеям, выраженным в его первых работах, Фромм в течение долгой плодотворной жизни обогащал их.
Прежде всего, он выступал как реформатор психоанализа. Фромм проницательный и глубокий психолог, сумевший раскрыть истоки человеческих страстей, мотивы человеческого поведения. Он придал психоанализу историческое измерение. Анализируя возможности раскрепощения человека, Фромм проявил богатейшее социологическое воображение. Тончайшие механизмы психики он исследовал на фоне многомерного социально-исторического контекста.
Фромм писал: «Я никогда не соглашался с тем, что меня причислили к новой «школе» психоанализа, как бы ее ни называли «культурной школой» или «неофрейдизмом». Я убежден, что эти школы дали ценные результаты, однако некоторые из них отодвинули на задний план многие открытия Фрейда. Я определенно не являюсь «ортодоксальным фрейдистом». Дело в том, что любая теория, которая не изменялась в течение 60 лет, именно по этой причине не является больше первоначальной теорией своего создателя; она, скорее, окаменелое повторение прежнего и, как таковая, в действительности превращается в установку. Свои основополагающие открытия Фрейд осуществил во вполне определенной философской системе, системе механистического материализма, последователями которой было большинство естествоиспытателей начала нашего столетия. Я считаю, что необходимо дальнейшее развитие идей Фрейда в другой философской системе, а именно в системе диалектического гуманизма».
Фрейд считал, что человек является закрытой системой, «вещью в себе». По его мнению, природа наделила человека определенными биологически обусловленными стремлениями, и развитие личности служит реакцией на удовлетворение или фрустрацию этих стремлений. Фромм же показал, что основной подход к изучению человеческой личности должен состоять в понимании отношения человека к миру, к другим людям, к природе и к самому себе. Согласно его воззрениям, человек изначально социальное существо. Следовательно, ключевая проблема психологии состоит не в раскрытии механизма удовлетворения или фрустрации отдельных инстинктивных стремлений, а в отношении индивида к миру.
1.2. РОЛЬ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ В РАЗВИТИИ СОЦИАЛЬНОГО ПРОЦЕССА
С первых шагов своей теоретической деятельности Фромм стремится выяснить, какую роль играют психологические фак¬торы в социальном процессе. Он делает попытку интерпрети¬ровать динамику всей человеческой истории с социально-психологической точки зрения, раскрыть психологический механизм общественного развития. Будучи убежденным в том, что эти проблемы могут быть решены на основе философской антропологии, Фромм строит свою психологическую модель человека, которая является основанием его теории [12; 13; 19].
Отвергнув биологизм Фрейда, Фромм пересматривает сим¬волику бессознательного, смещая акцент с подавления сексу¬альности на конфликтные ситуации, обусловленные социо-культурными причинами, разрабатывает понятие «социального характера» как связующего звена между психикой индивида и социальной структурой общества.
Общая конфликтная ситуация, полагает Фромм, обусловлена возникновением человеческого сознания, которое разрывает естественные связи человека со средой, разрушает его чувст¬венную гармонию с ней, порождает противоречие, составляю¬щее основу человеческого существования. С одной стороны, человек - часть природы и подвластен ее биологическим зако¬нам; с другой, благодаря своему разуму он возвышается над ней, противостоит ей как самостоятельный субъект. Человече¬ское самосознание, считает Фромм, «сделало его чужаком в этом мире, породило чувство одиночества и страха». Человек не в силах вернуться к состоянию дочеловеческой гармонии с природой, что заставляет его искать формы единения с ней. Из этого противоречия Фромм и выводит фундаментальные психологические потребности, которые возводятся им в статус вечных, неизменных, внеисторических по своему происхожде¬нию побуждений.
Понимание природы человека как некой системы фунда¬ментальных потребностей, подчеркивающих нечто неизменное в человеке, позволили Фромму выявить некоторые устойчивые механизмы и типы поведения человека в различных социально обусловленных условиях [12; 13].
Фромм пришел к выводу, что движущими сила¬ми развития личности являются две врожденные бессознательные потребности, находящиеся в со¬стоянии антагонизма: потребность в укоренении и потребность в индивидуализации. Если потребность в укоренении заставляет человека стремиться к об¬ществу, соотносить себя с другими его членами, стремиться к общей с ними системе ориентиров, идеалов и убеждений, то потребность в индивиду¬ализации, напротив, толкает к изоляции от других, к свободе от давления и требований общества. Эти две потребности являются причиной внутренних противоречий, конфликта мотивов у человека, который всегда тщетно стремится каким-то образом соединить эти противоположные тенденции в своей жизни.
Стремление примирить эти потребности явля¬ется, с точки зрения Фромма, двигателем не толь¬ко индивидуального развития, но и общества в це¬лом, которое также пытается уравновесить эти стремления.
Индивидуализация развивается в ущерб укоре¬ненности, о которой человек начинает тосковать, стремясь убежать от обретенной свободы. Это бег¬ство от свободы, характерное для общества, где все друг другу чужие, проявляется не только в жела¬нии получить надежную работу, но и в идентифи¬кации, скажем, с политическим деятелем, который обещает надежность, стабильность и укорененность. Таким стремлением убежать от свободы, которая оказывается слишком трудной для человека, объ¬яснял Фромм и приход фашизма, свидетелем кото¬рого он был в 30-е годы в Германии. Социализм тоже лишает людей индивидуальности, давая им в обмен стереотипность образа жизни, мышления и мировоззрения.
Единственным чувством, которое, по мнению Фромма, помогает человеку примирить эти две про¬тивоположные потребности, является любовь в са¬мом широком понимании этого слова. В стремлении к индивидуализации люди обычно стремятся к сво¬боде от других, от обязательств и догм, определяю¬щих их жизнь в обществе. Желание свободы от всех и любой ценой не дает человеку возможности заду¬маться над тем, зачем ему нужна эта свобода. Поэ¬тому, обретая ее, он не знает, что с ней делать, и у него возникает желание променять ее опять на уко¬рененность. В то же время есть и другая свобода, «свобода для», то есть свобода, необходимая нам для осуществления наших намерений. Такая свобода тре¬бует освобождения не от всех связей, а только от тех, которые мешают в осуществлении задуманного. Поэтому обретение такой свободы и индивидуаль¬ности не тяготит человека, но, наоборот, принима¬ется им с радостью. Именно такая свобода, свобода для жизни с близкими людьми, и рождается в любви. Она дает одновременно удовлетворение и потребности в индивидуализации, и потребности в укоренен¬ности, примиряет их и гармонизирует жизнь челове¬ка, его личность и отношения с миром. Поэтому Фромм говорил о необходимости построить на Зем¬ле новое общество — «гуманистический идеализм», основанный на любви людей друг к другу [12; 15; 17].
То нечто общее, присущее индивидам любого общества, несмотря на индивидуальные психологические различия, Фромм, подобно Райху, называет «социальным характером», который рассматривается им как активный фактор общест¬венного процесса, позволяющий наиболее эффективно при¬способиться к требованиям общества. Положительная роль социального характера направлена на обретение человеком чувства безопасности и защищенности.
2. ОСОБЕННОСТЬ ПСИХОАНАЛИЗА Э.ФРОММА
«ЧЕЛОВЕК ДЛЯ СЕБЯ»
2.1. ТИПЫ СОЦИАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА, ВОЗДЕЙСТВУЮЩИЕ НА ЧЕЛОВЕКА
Фромм считает, что типы социального характера зависят от типов социальной структуры [3; 11; 16]. Анализируя эту взаимосвязь, он выводит следующие типы социальных характеров: рецептив¬ный, эксплуататорский, стяжательный, рыночный (Приложение 1).
1. Рецептивная ориентация.
«При рецептивной ориентации человеку представляется, что «источник всех благ» лежит вовне, и он считает, что единственный способ обрести желаемое - будь то нечто материальное или привязанность, любовь, знание, удовольствие - это получить его из этого внешнего источника. При такой ориентации проблема любви состоит почти исключительно в том, чтоб «быть любимым», а не в том, чтоб любить. Такие люди склонны к неразборчивости в выборе предмета любви, потому что быть любимыми кем-то - это для них такое захватывающее переживание, что они «бросаются» за всеми, кто предлагает им любовь или то, что похоже на любовь. Они чрезвычайно чувствительны ко всякому отдалению или отпору со стороны любимого человека. Такова же их ориентация и в сфере мышления: если это интеллигенты, то они становятся самыми лучшими слушателями, поскольку ориентированы на восприятие идей, а не на их создание; предоставленные самим себе, они чувствуют себя парализованными.
Для этих людей характерно, что их первая мысль - найти кого-то другого, кто даст им нужную информацию, вместо того, чтобы самим сделать хоть малейшее усилие. Если это люди религиозные, то их понятие о Боге таково, что они ждут всего от него, и ничего от собственной активности. Не будучи религиозными, они относятся к людям и институтам совершенно так же: всегда ищут «магического помощника». Они демонстрируют своеобразный вид верности, в основе которой благодарность к тому, кто питает их, и страх потерять его.
Поскольку они нуждаются во множестве тех, кто обеспечивает их безопасность, они вынуждены быть верными многим людям. Им трудно сказать «нет», и они легко попадают в конфликт между верностью и обещанием. Раз они не могут сказать «нет», они любят говорить «да» всему и всем, и в результате паралич их критических способностей делает их слишком зависимыми от других.
Они зависят не только от авторитетов, дающих им знания, помощь, но вообще от людей, способных оказать какую бы то ни было поддержку. Они чувствуют себя потерянными, будучи предоставленными самим себе, поскольку считают, что ничего неспособны делать без посторонней помощи. Эта беспомощность имеет решающее значение в тех действиях, которые по самой своей природе могут совершаться только самостоятельно - принятие решения или принятие ответственности. В личных отношениях, например, они спрашивают совета у того самого человека, относительно которого они должны принять решение.
Люди рецептивного типа очень любят поесть и выпить. Они стремятся преодолеть тревожность и подавленность путем поедания пищи и выпивкой. Рот у них очень характерен, зачастую он очень выразителен: губы приоткрыты, как будто постоянно ждут кормежки. В их снах поедание пищи - это частый символ любви, а чувство голода - выражение фрустрации и разочарования.
Вообще, мироощущение у людей рецептивной ориентации оптимистичное и дружелюбное; у них есть определенное доверие к жизни и ее дарам, но они становятся тревожными и приходят в смятение, когда им грозит утрата «источника питания». У них часто есть искренняя сердечность и желание помочь другим, но делают они что-то для других также ради того, чтоб добиться их расположения» [16].
2. Эксплуататорская ориентация.
«Эксплуататорская ориентация, подобно рецептивной, имеет в качестве основной предпосылки ощущение, что источник всех благ находится вовне и ничего нельзя создать самому. Отличие между двумя этими ориентациями, однако, в том, что эксплуататорский тип не надеется получить что-либо от других в дар, а отнимает у них желаемое силой или хитростью. Такая ориентация распространяется на все сферы действий.
В области любви и чувств такие люди склонны присваивать и красть. Они испытывают влечение только к тем людям, которых они могут отнять у кого-то другого. Условием привлекательности для них служит привязанность человека к кому-то другому; они не склонны влюбляться в непривязанного ни к кому человека.
Такие люди будут склонны не создавать идеи, а красть их. Это может проявляться прямо в форме плагиата, или более скрыто, в форме парафраза идей, высказанных другими людьми, и настаивании, что эти идеи новы и являются их собственными. Поразительно, что зачастую люди больших умственных способностей следуют этим путем, притом, что если б они положились на собственные таланты, они вполне могли бы сами создавать свои идеи. Отсутствие оригинальных идей или независимого творчества у иных одаренных людей часто объясняется ориентацией их характера, а не каким-то врожденным отсутствием оригинальности. Это положение сохраняется и в ориентации в сфере материальных вещей. Вещи, которые они могут отобрать у других, всегда кажутся им лучше тех, какие они могут создать сами. Они используют и эксплуатируют все и всякого, из чего или из кого они могут что-то выжать. Их девиз: «Краденый плод - самый сладкий». Поскольку они хотят использовать и эксплуатировать людей, они «любят» тех, кто прямо или косвенно может стать объектом эксплуатации, и им «наскучивают» те, из кого они уже выжали все. Крайний пример - клептоман, который наслаждается только теми вещами, какие можно украсть, хотя у него достаточно денег, чтоб купить их. Символом этой ориентации, кажется, может служить язвительная гримаса, которая часто бывает отличительной чертой таких людей. Они часто делают «язвительные» замечания в адрес других людей. Их установка окрашена смесью враждебности и манипуляции. Каждый человек рассматривается как объект эксплуатации и оценивается по его полезности. Вместо доверчивости и оптимизма, свойственных рецептивному типу, здесь мы обнаруживаем подозрительность и цинизм, зависть и ревность.
Поскольку они удовлетворяются только вещами, которые могут отнять у других, они склонны переоценивать то, что принадлежит другим, и недооценивать свое собственное» [16].
3. Стяжательская ориентация.
«Стяжательская ориентация совершенно отлична от рецептивного и эксплуататорского типов, сходных в том, что оба надеются получить вещи из внешнего мира. Данная же ориентация дает людей, мало верящих в то, что они могут получить из внешнего мира что-то новое; их безопасность основывается на стяжательстве и экономии, а траты они воспринимают как угрозу. Они окружают себя как бы защитной стеной, и их главная цель - как можно больше в свое укрытие приносить и как можно меньше из него отдавать. Их скупость распространяется как на деньги и материальные вещи, так и на чувства и мысли. Любовь для них - это, по существу, обладание: сами они не дают любви, но стараются получить ее, завладевая «любимым». Ориентированный на стяжательство человек часто демонстрирует особый вид верности людям и даже воспоминаниям. Его сентиментальность превращает прошлое в золотой век; он держится за прошлое и предается воспоминаниям о прежних чувствах и переживаниях. Такие люди все знают, но они бесплодны и неспособны к плодотворному мышлению.
Их также можно узнать по выражению лица и жестикуляции. У них плотно сжаты губы; у них характерные жесты погруженных в себя людей. Если у рецептивного типа жесты как бы манящие и плавные, у эксплуататорского - агрессивные и резкие, то у стяжательского - жесты чопорные, как будто эти люди хотят обозначить границы между собой и внешним миром. Другой характерный элемент их установки - педантичная аккуратность. У стяжателя всегда упорядочены вещи, мысли и чувства, но опять же, как и в случае с памятью, его аккуратность бесплодна и ригидна. Он терпеть не может, если вещи не на своем месте, и будет автоматически приводить их в порядок.
Внешний мир для него - это угроза вторжения в его оборонную позицию; аккуратность означает подчинение себе внешнего мира путем водворения его и удержания на надлежащем месте, чтоб избежать опасности вторжения. Его маниакальная чистоплотность - это еще одно выражение потребности устраниться от контакта с внешним миром. Вещи за пределами его собственного мира воспринимаются как опасные и «нечистые»; он аннулирует угрожающий контакт путем маниакального омовения, похожего на религиозный ритуал омовения, предписанный после контакта с нечистыми вещами и людьми. Вещи нужно класть не только на надлежащее место, но и в надлежащее время: навязчивая пунктуальность - это характерная черта стяжательского типа; это еще одна форма подчинения себе внешнего мира. Раз внешний мир воспринимается как угроза оборонной позиции, то логической реакцией будет упрямство.
Постоянное «нет» - это почти автоматическая защита от вторжения; упрямо стоять на своем - вот ответ на угрозу атаки извне. Такие люди склонны считать, что обладают только неким ограниченным запасом силы, энергии и ментальных способностей, и этот запас тает, исчерпывается и никогда не пополнится. Они не могут понять, что все жизненные субстанции обладают функцией самовосполнения, и активность и трата сил увеличивают энергию, в то время как инертность ее парализует; для них смерть и разрушение обладают большей реальностью, чем жизнь и развитие. Акт творчества - это чудо, о котором они слышали, но в которое не верят. Их высшие ценности - порядок и безопасность; их девиз: «Нет ничего нового под солнцем». В отношениях с другими людьми близость для них - угроза: или отстраненность, или обладание людьми - вот в чем безопасность. Стяжатель склонен к подозрительности и имеет особое чувство справедливости, выражаемое так: «Мое - это мое, а твое - это твое»» [16].
4. Рыночная ориентация.
«Рыночная ориентация развилась в качестве доминирующей только в современную эпоху. Чтобы понять ее природу, нужно принять во внимание экономическую функцию рынка в современном обществе, не только задающего модель данной ориентации характера, но и являющегося основой и главным условием ее развития у современного человека.
Современный рынок уже не место встречи, а механизм, отличительная черта которого - абстрактный и безличный спрос. Производитель работает на этот рынок, а не на известный круг потребителей; вердикт рынка основывается на законах спроса и предложения: и рынок определяет, какой из товаров может быть продан и за какую цену. Независимо от того, какова полезная ценность, например, пары ботинок, если предложение превышает спрос, эти ботинки будут обречены на экономическую смерть; их вообще можно было бы не производить. Рыночный день - это «судный день» для меновой ценности товаров.
В наше время рыночная ориентация получила ускоренное развитие с развитием нового – «личностного рынка», который является феноменом последних десятилетий. Клерки и продавцы, администраторы и врачи, адвокаты и художники - все представлены на этом рынке. Правда, их правовой статус и экономическое положение различны: одни - независимы, взимая плату за свои услуги; другие работают по найму, получая жалование. Но материальный успех у всех зависит от признания их личности теми, кто платит за их услуги или нанимает на работу за жалованье.
Принцип оценки и на личностном рынке, и на товарном один и тот же: на первом на продажу предлагаются личности, на втором - товары. Ценностью в обоих случаях является меновая ценность, для которой полезная ценность необходимое, но не достаточное условие.
Успех зависит, по большей части, от того, насколько хорошо человек умеет продать себя на рынке, насколько хорошо он умеет подать себя, насколько привлекательна его «упаковка»; насколько он «бодр», «крепок», «энергичен», «надежен», «честолюбив»; к тому же, каково его семейное положение, к какому клубу он принадлежит, знается ли он с нужными людьми.
Чтобы добиться успеха, недостаточно обладать умением и умственным багажом для выполнения поставленной задачи, но нужно еще быть способным вступить в состязание со многими другими, формирует у человека определенную установку по отношению к самому себе. Если бы для достижения жизненных целей было достаточно полагаться на то, что ты знаешь и умеешь делать, самооценка была бы пропорциональна собственным способностям, то есть, собственной полезной ценности; но поскольку успех зависит, по большей части, от того, как ты умеешь продать свою личность, то ты воспринимаешь себя как товар, или, вернее, и как продавца, и как товар одновременно. Человек заботится не о своей жизни и счастье, а о том, чтоб стать ходким товаром.
Если превратности рынка выступают мерилом ценности человека, чувства собственного достоинства и самоуважения разрушаются.
Проблема не только в самоуважении и самооценке, но и в восприятии себя как независимого существа, в идентичности самому себе.
Способ, каким человек воспринимает других, не отличается от способа самовосприятия. Других, как и самого себя, воспринимаешь как товар; они тоже представляют не себя, а ту свою часть, какая идет на продажу. Различие между людьми сводится к простому количественному показателю большей или меньшей успешности, привлекательности, и так и оценивается. Этот процесс не отличается от того, что происходит с товарами на рынке. Обезличивание, бессодержательность, утрата смысла жизни, автоматизация индивида ведут к растущей неудовлетворенности и потребности искать более адекватный образ жизни и нормы, которые могли бы привести к этой цели» [16].
В основе каждого из четырех рассмотренных типов лежит специфический психологический механизм, посредством которого индивиды решают проблему своего бы¬тия. Эти механизмы, которые Фромм определяет как:
- мазохистский;
- садистский;
- деструктивный;
- конформистский.
Они выступа¬ют своеобразными защитными реакциями индивида на негативную ситуацию, выражающуюся в невозможности чело¬века реализовать себя в определенной социальной структуре.
При мазохизме и садизме человек приобретает иллюзию собственной идентичности, добровольно подчиняясь или, на¬против, господствуя над чем-либо или над кем-либо.
Деструктивизм компенсирует чувство неуверенности, бессилия и бес¬помощности стремлением уничтожить, разрушить причину тревожного состояния индивида.
Психологический механизм конформизма уравновешивает тревожное состояние отказом человека от собственного «Я» посредством растворения себя в общей массе, толпе.
Эти способы человеческого поведения, считает Фромм, являются универсальными, однако предпочти¬тельный выбор того или иного способа определяется типом общества. Социальные условия всегда вызывают преобладание и господство какого-то одного из типов характера, свойствен¬ного большинству членов общества.
Фромм отмечает, что указанные ориентации характера яв¬ляются лишь особым аппаратом социальной адаптации инди¬вида, специфической реакцией индивида на те социальные условия, где он находится. Однако ни одна из этих ориентаций характера в принципе не решает проблему человеческого существования; в них невозможна реализация потенций чело¬веческой природы. Они являются непродуктивными [13; 17; 19].
Собственно, по мнению Фромма, личностный и общест¬венный процессы идут по линии конкуренции и конфликтов двух ориентации характера - рыночного и продуктивного, в кото¬рых реализуется программа двух способов человеческого суще¬ствования - обладания и бытия. Продуктивная ориентация ха¬рактера коренится в человеческой природе, но, к сожалению, по мнению Фромма, она подавляется установкой на обладание рыночной ориентацией характера, которая на современном эта¬пе общества является универсальной. Однако это трагично, поскольку общество, которое культивирует ориентацию на обладание, препятствует реализации потребностей человече¬ской природы и утверждению ориентации на бытие является патологичным, больным и неизбежно порождает «шизоидную», «невротическую», отчужденную от своей сущности личность.
|